Председатель Совета Директоров SBI Банка Хатао Кацуми: «Наше самое заметное культурное сходство — отношение к семье»

Герой очередного выпуска нашей постоянной рубрики — председатель совета директоров SBI Банка Кацуми Хатао. Он рассказывает о Москве, поговорках, правильных суши и котиках.

О первых впечатлениях

Как это ни парадоксально, но первых впечатлений о Москве у меня два, и они получены в разное время. До того, как начать работать в SBI Group, я возглавлял департамент по глобальному стратегическому развитию в крупной финансовой корпорации Mitsubishi UFJ Financial Group. Будучи ее сотрудником, я приехал в Россию, чтобы основать банк «Mitsubishi-Москва». Дело было больше десяти лет назад, и тогда я бы описал свои впечатления о городе словами «темно», «тяжело», «страшно».

В следующий раз я вернулся сюда в июне 2017-го уже в качестве представителя SBI Group и не узнал Москву — такой красивой, безопасной и модной она стала. Даже подумал сначала: «А туда ли я попал?» Затем я приезжал в город ежемесячно в командировки, а в прошлом ноябре перебрался жить.

О трудностях перевода

Сейчас у меня нет языковых сложностей с коммуникациями в банке и бизнес-среде. Наш председатель правления говорит по-английски, а в случае чего есть переводчик. Но раньше общение было большой проблемой. Трудности возникали не только у меня, но и у других экспатов из Японии. Например, жены некоторых наших сотрудников, приехавшие в Москву, даже в магазин не выходили, потому что не могли наладить коммуникацию. Мы в банке нанимали англоговорящего водителя, который возил семьи по расписанию: первый день одних, второй — других и так далее. Это очень ограничивает, не дает свободы, ведь ты можешь отправиться куда-то только в определенное время, а в остальное сидишь дома. Многим было психологически сложно так жить, они уезжали обратно в Японию.

Сейчас стало гораздо проще — в Москве люди вроде меня могут чувствовать себя прекрасно. В метро все на английском, на уличных указателях тоже. Для иностранцев, не знающих русского, самым сложным был наличный расчет, а теперь с дебетовой картой ты ощущать себя свободно и не владея языком. И такси стало легко заказывать — вбиваешь адрес или отмечаешь точку, в которую тебе нужно, и все. Раньше требовалось объяснять водителю, куда ехать, а еще как-то узнавать цену поездки и расплачиваться наличными. Случается, правда, что таксист приезжает не к тому подъезду (если, например, это большой комплекс) и звонит. Вот тогда приходится разговаривать, чтобы он понял, куда именно подать машину. А это дико сложно.

Увы, в супермаркетах и ресторанах Москвы пока еще редко говорят на английском. Но в принципе можно и жестами объясниться. Когда много лет назад меня водили в русский ресторан, там было вкусно, зато сервис оставлял желать лучшего — тарелки на столы будто кидали. А сейчас все блюда подают изящно и красиво.

О суши

Московские суши не похожи на японские. Они не то чтобы невкусные — просто другие. Вы, наверно, полагаете, что рыба в правильных суши должна быть сырой, но на самом деле нет. Это блюдо появилось в эпоху Эдо примерно 300 лет назад. Холодильников тогда не было, и о том, чтобы подавать рыбу без какой-либо обработки, не могло идти и речи. Ее мариновали в уксусе, соли или другим способом — их множество.

Скажем, считается, что самый правильный стейк готовится не из свежего мяса, а из выдержанного, которое еще по-английски называют mature. С рыбой точно так же — в лучших суши-ресторанах ее маринуют, прежде чем подать. Для небольшой тушки бывает достаточно двух суток, на крупную уходит от недели до десяти дней. Мастерство заключается в том, чтобы точно определить оптимальный срок выдержки — тогда вкус будет идеальным.

В Москве ресторанов с японской едой масса, но такого подхода нигде нет. Японцы очень удивляются, когда заказывают суши здесь. У вас могут положить внутрь ролла творожный сыр или вообще обжарить его в каком-нибудь затейливом соусе. Это все вкусно, но совершенно не по-японски. Признаться, в Москве у меня нет особого желания есть суши, интереснее пробовать другие блюда.

О ресторанах

Я очень-очень люблю рестораны, и независимо от того, в каком городе нахожусь — в Гонконге, Токио, Нью-Йорке, — всегда исследую его гастрономическую сторону. Современные шефы в поисках новых вкусов много экспериментируют и переосмысливают традиции, смешивая в одном блюде ингредиенты, которые характерны для кухонь разных стран. Французский повар вполне может использовать васаби, итальянский — черную икру, а японский — прованские травы или фуа-гра. Гастрономические обычаи все больше проникают друг в друга, и исследовать микс, который получается в результате, лично мне очень интересно. При этом я не отказываюсь пробовать и традиционные блюда.

В Нью-Йорке, например, я бы рекомендовал ресторан французской кухни «Даниэль». А в Токио — свой любимый суши-ресторан «Уми» в квартале Аояма. Кстати, токийские «сушерии» стали часто награждать мишленовскими звездами — по их количеству эти заведения теперь уступают только европейским ресторанам.

В Москве клиентов из Японии мы водим, конечно, в «Пушкин». Сам я в восторге от сочных стейков из выдержанной мраморной говядины, что подают в «Бутчере» и «Воронеже». Также мы ходим в ресторан «МариVanna». Он маленький и уютный — ощущение, будто ты в гостях у бабушки, и блюда все такие домашние. А еще в ресторане есть кот. Кажется, он служит там директором.

О котиках

Мы с супругой поженились, когда жили в Торонто. Там же завели кошку и с тех пор возили ее с собой по всему миру. Она жила с нами в Китае, Канаде, Америке, Японии и умерла в 20 лет — это очень солидный возраст по кошачьим меркам.

Сейчас в Японии идет большая кампания за запрет продавать животных в зоомагазинах. Считается, что там за ними плохо ухаживают. У нас есть специальные организации, сотрудники которых подбирают бездомных кошек, выхаживают их, а потом пристраивают, и японцы все чаще находят себе питомцев именно так. Услуга это совершенно бесплатная, нужно только компенсировать стоимость прививок и медицинского ухода за животным, когда необходимо. У нас с женой есть огромный мейн-кун и еще одна кошка, которую мы забрали как раз из такой организации. Мы очень их любим. Супруга на досуге их рисует и даже раз в год в Токио устраивает выставку-продажу своих работ.

О том, чего не хватает

Мне кажется, в Москве сейчас вообще все есть. Единственное — хотелось бы, чтобы люди чуть больше говорили по-английски. И еще чтобы на импортные товары налоги были пониже — все-таки они очень высоки.

О любимых местах

Мне нравится парк Горького, он очень красивый. Там действует огромный каток, мне кажется, протяженностью километра два, — в жизни таких не видел. В молодости я пробовал стоять на коньках, мог даже проехать по кругу. С тех пор ни разу к ним не подходил, поэтому сейчас просто гуляю и смотрю, как катаются другие.

Когда немного привыкну к городу, пойду в театр, на оперу и балет, побываю на концерте. Первым делом отправлюсь в Большой — его обязательно надо посетить, но меня пока останавливает непростой процесс покупки билетов.

Когда жена прилетает из Токио, где в основном живет, у меня сразу просыпается желание куда-нибудь пойти. Мы были на Измайловском рынке, а на ярмарке в Коломенском она накупила много разного меда — повезет его домой. От Нового Арбата, где я живу, 15 минут пешком до Московского зоопарка. Жена обожает там гулять, делать наброски. Говорит, что зимой он особенно хорош, — людей мало.

О сходствах и отличиях

Мне кажется, самое заметное культурное сходство наших народов — в отношении к семье. В России этот институт очень силен, хотя в обоих странах все четче прослеживается тенденция в сторону индивидуализации. Но пока все же корни остаются в семье, и этим мы концептуально близки.

Чем больше я путешествую, тем яснее понимаю, что сложно найти более специфическую нацию, чем японцы. В Европе и Америке представители разных национальностей давно сосуществуют вместе. Рядом с нами же никого долго не было, мы мононациональная страна. Поэтому иногда я говорю, что Япония похожа на один из Галапагосских островов — такая же изолированная и уникальных животных много. Хотя тут я, конечно, преувеличиваю — и у нас все меняется.

О часах и времени

Когда мы въехали в бизнес-центр на Ленинградском проспекте, то увидели, что здесь много переговорных комнат. Назвали их в честь японских городов — «Токио», «Осака», «Нагоя», «Киото». В каждой повесили по паре часов. Одни показывают время в Москве, другие — в том городе, которому посвящено помещение. Приходя к нам, русские думают, что в Японии разные таймзоны, как в России. А весь прикол в том, что на самом деле отличий во времени нет — оно по всей стране одинаковое.

О юморе и нежелании рисковать

Не существует такого понятия, как типично японская шутка. Но у нас есть поговорки, и они могут быть смешными. Например, одну из пословиц можно перевести так: прежде чем зайти даже на самый крепкий мост, японцы простучат каждый камень, чтобы проверить его надежность. Здесь высмеивается наша чрезмерная осторожность, скрупулезность, которая порой доходит до абсурда.

К слову, когда японцы простучат все камни — вообще не факт, что хоть шаг по этому мосту сделают, настолько они не любят рисковать. В полной мере это можно отнести и к тем, кто работает на глобальном рынке. Японские корпорации и банки очень консервативны, поэтому так долго открывают представительства в других странах — пытаются просчитать все на свете риски. В этом, конечно, слабость наших больших компаний. Зато уж если предприятие вышло на новый для него рынок, значит, он супернадежный. SBI Банк в этом смысле уникален для японской финансовой отрасли — по всем вопросам решения принимаются очень быстро.

Источник: FINPARTY